ИЕРУСАЛИМ
от Авраама до Иисуса

Глава 17. Иерусалимский храм и императоры-"отступники"

70 год от Рождества Христова. "Божественный Тит", сын "божественного Веспасиана" во главе своего войска возвращается в Рим, чтобы доложить о великой победе Империи над маленькой Иудеей. За войском следуют обозы, груженные награбленными в Иудее сокровищами, за обозами – многотысячная толпа пленных евреев, которым суждено стать рабами.

Империя чеканит монету, с надписью, известной сегодня историкам всего мира: "Judaea capta" (лат. – "Иудея пала"). История еврейского Иерусалима, длившаяся около тысячи лет, прервалась на целых 19 веков. Но самой тяжелой потерей для народа стало разрушение Иерусалимского Храма, который евреи оплакивают и по сей день.

Среди трофеев – повозки с казной, золотой храмовой утварью, сосуды с серебряными монетами из разрушенного Иерусалимского храма, и среди них - одна из главных святынь иудеев - Золотая Менора.

Сегодня ее можно увидеть на знаменитой триумфальной арке Тита в Риме. Скульптор лепил ее с натуры – это очень пригодилось потомкам, поскольку другие изображения храмовой Меноры делались уже по памяти.

Предание гласит, что у евреев за две тысячи лет был всего лишь единственный реальный шанс вернуть себе главное сокровище Храма. Один из римских императоров в награду за оказанную ему услугу разрешил пленному еврейскому раввину взять из сокровищницы любой предмет, в том числе и Золотую Менору. Раввин вместе со стражниками спустился в подземелье и вынес оттуда свернутый в трубочку кусок пергамента.

- Почему ты не взял наше главное сокровище? – спросили его другие раввины.
- Когда я проходил мимо покоев императора, то увидел на его столе список евреев, приговоренных к смертной казни, и я забрал его с собой. Жизнь людей – это и есть наше главное сокровище, – ответил им раввин.

С тех пор никто и никогда Золотую Менору не видел. Ходят слухи, что она хранится где-то в подземельях Ватикана, но это только слухи. Ватикан умеет веками хранить свои тайны. Существует также версия, что Менора была из Рима перевезена во дворец византийских императоров и уничтожена в 1204 г. во время 4-го крестового похода.

А когда-то не одна, а 10 золотых семисвечников украшали святилище Иерусалимского Храма. Но главной среди них была Менора, изготовленная еще во времена Моисея древним мастером по имени Бецалель. Сегодня его имя носит Академия художеств и одна из центральных улиц в Иерусалиме.

Согласно Библии, эта Менора была выкована цельной из таланта золота (около 30 кг) и состояла из центрального ствола и шести отходящих от ствола ветвей при общей высоте около 1,5 м. Каждая из ветвей завершалась "бокальчиками", состоявшими из скульптурных изображений завязи миндалевидного плода и цветка. Первосвященник зажигал Менору в сумерки и очищал ее горелки утром. Она горела всю ночь, и ее пламя называлось "нер тамид" ("постоянный светильник").

Вавилонский царь Навуходоносор разрушил Храм Соломона и все десять светильников бесследно исчезли. Что же касается Главной Меноры, то существует предание, будто она была спрятана жрецами Храма еще до его разрушения. И искать ее, по-видимому, нужно там же, где спрятан Ковчег Завета.

Во втором Иерусалимском Храме была установлена только одна Золотая Менора. Но и ее постигла та же грустная участь: греческий правитель Иудеи Антиох IV Эпифан, ненавидевший евреев, забирает храмовою Менору и отправляет ее в свою резиденцию в Сирию.

Новая Менора была установлена после освобождения Иудеи от греческого владычества. Во времена Маккавеев она была отлита из железа, а уже при Ироде Великом ее заменили на золотую, ту самую, которую увез в качестве трофея в Рим "божественный Тит".

Чем же так важна была Менора в Храмовой службе? - Она была символом сотворения Богом мира за семь дней, и главный ствол ее олицетворял субботу. Иосиф Флавий, один из образованнейших людей своего времени, происходивший из древнего священнического рода, говорит о Меноре, что "светильник, состоящий из семидесяти составных частей, напоминает знаки, через которые проходят планеты, а семь светочей на нем указывают на течение планет, которых также семь".

Свет Меноры также служил символом того, что миру нужен ещё "свет снизу", создаваемый самим человеком, что он должен обязательно добавлять к Божественному свету свою собственную мудрость и святость.

Евреи во все века ловили отголоски самых фантастических слухов, самых несбыточных надежд на то, что их Храм будет восстановлен. Но только дважды в их истории эти слухи могли стать реальностью.

После падения Иерусалима и разрушения Храма им было запрещено селиться в этих местах. Ни о каком восстановлении святыни не могло быть и речи. Ведь сам Иисус пророчествовал о том, что на месте Храма будет "мерзость запустения", и что "не останется здесь камня на камне; все будет разрушено". А чтобы евреи могли воочию убедиться в верности сих пророчеств, им было позволено раз в году за немалую плату приходить в Иерусалим и подниматься на Храмовую гору к развалинам великой святыни. "Се, оставляется вам дом ваш пуст", - так передает евреям заключительные слова пророчества евангелист Матфей.

Но даже развалины Храма представляли для иудеев великую святость. И они доказали это на деле, когда император Адриан вознамерился возвести на этом месте храм Юпитера Капитолийского. Историки так и не смогли доказать, что Адриану удалось осуществить свой замысел, зато всем хорошо известен факт иудейского восстания 133-135 годов нашей эры под предводительством Шимона Бар-Кохбы.

Прошло почти два столетия. Империя к тому времени уже приняла христианство, и Иерусалим постепенно становится духовным ее центром, где активно ведется строительство христианских храмов и церквей. Но вдруг произошло неожиданное: в 361 году на византийском престоле воцарился император, известный в христианском мире как Юлиан-"отступник".

Что руководило действиями этого честолюбивого монарха, никто толком не знает. Известно лишь, что в его планы входило вернуть евреям их город и Храм. В своем "Послании к общине евреев" он писал:

"Следует вам сделать это [отстроить Храм], чтобы и я, своими усилиями, после успешного окончания войны против персов, отстроил и заселил святой город Иерусалим, который в течение многих лет хотели вы видеть заселенным вами. Этим я восславлю величайшего Бога".

Но Юлиану не суждено было осуществить свой замысел. С войны против персов он не вернулся. С тех пор никто из императоров Византии не обещал евреям ничего подобного. Не входило восстановление Храма ни в планы мусульманских правителей, ни в замыслы королей-крестоносцев, на протяжении почти столетия правящих в Святом городе.

История сделала неожиданный зигзаг, повернувшись лицом к угнетенному народу лишь в конце 18 века, когда будущий император Наполеон Бонапарт раскрыл ворота еврейских гетто в завоеванных им городах Европы. А затем, в 1799 году, во время осады Акко, Наполеон пишет обращение к евреям Палестины:

"Израильтяне! Законные наследники Палестины! Воспряньте духом, о изгнанники! Великая [французская] нация, не торгующая людьми и государствами, как те, кто "продал вас сыновьям эллинов, чтоб удалить вас от пределов ваших" (Йоэль, 3:6), зовет вас не завоевать, но лишь вернуть свое отечество, отнятое у вас. С помощью и при поддержке Франции вы навеки останетесь хозяевами и защитниками своего отечества от вторжения иноземцев".

Отношение Наполеона к евреям было подвергнуто жесточайшей критике и нападкам как со стороны Ватикана, так и его будущего "союзника- противника" императора Александра I, известного своими антисемитскими взглядами. Но великий полководец оставался верным своим убеждениям. Он верил в пророчество о том, что:

"пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его ..."

И как знать, если бы не его поражение у стен Акко, может молились бы сегодня все народы мира в третьем Храме, украсившем на все последующие века облик Великого города?